Почему Москва победила Новгород
«Новгородское вече» Сергея Рубцова. Источник: museum.ru
История русского республиканства
Со времен Татищева и Карамзина принято
рассматривать монархию как некоторое магистральное направление развития
русской истории, как издавна присущий России способ правления. Вечевые
республики Новгорода и Пскова считают чем-то исключительным и
нехарактерным.
Нетрудно понять, почему картина
отечественной истории была выстроена именно таким образом — на момент
создания русской историографии в XVIII-XIX веков, Россия была
монархической страной, очевидно, что историки должны были обосновывать
естественность этой модели. Поэтому созданная первыми отечественными
профессиональными историками (и сохранившаяся, в основных чертах, до сих
пор) схема сводится к следующему.
Некогда в прошлом существовало огромное
централизованное государство — Киевская Русь, коллективное владение
династии Рюриковичей. Впоследствии эта империя распалась под
воздействием внутренних центробежных тенденций, а также внешнего
вторжения монголов. Западные области ранее единой Руси были
аннексированы Литвой и Польшей, а восточные — прозябали под иноземным
игом. Но именно в этих, северо-восточных областях и сложилось новое
московское государство, возглавляемое Рюриковичами — прямыми
наследниками древней монархии. Сбросив с себя иго и покончив с удельным и
вечевым сепаратизмом, московские цари были просто обязаны обратить
внимание на Киев, Смоленск и другие западные земли. В общем и целом эта
схема не меняется со времен Татищева.
«Заморские гости» Николая Рериха. Источник: wikipedia.org
Насколько эта концепция согласуется с
известными на сегодняшний день фактами? Есть ли какие-то основания
говорить о Киевской/Древней Руси как о едином государстве? Это
представляется очень сомнительным по следующим причинам.
Летописные рассказы, посвященные IX-X и
даже XI векам, как правило, представляют собой цитаты из небольшого
набора текстов. То, что нам достоверно известно о древнейшем периоде
русской истории — можно свести к двум положениям:
- Восточнославянские земли были колонизированы скандинавами: на это указывают личные имена представителей элиты и топонимы, а подобная косвенная информация заслуживает неизмеримо большего доверия, чем летописный текст.
- Именно со скандинавским завоеванием на этих землях возникает первое подобие городской цивилизации.
Рассказ о призвании Рюрика славянами не
выдерживает никакой критики, как, впрочем, и вся ранняя генеалогия
Рюриковичей. Нет никакого основания доверять официальным легендам
русских аристократических родов о происхождении от одного-единственного
средневекового викинга. Историк Карнович, изучив генеалогии российских
аристократических родов, внесенных в «Бархатную книгу» 1787 года
заключает, что в ней «кроме фамилий, произошедших от Рюрика, нет ни
одной не только коренной московской, но даже и вообще велико-русской
фамилии, так как родоначальники их были из кесагов (черкесов), литовцев,
пруссов, волынян, галичан, германцев, татар, шведов и греков». Из этого
он делает вывод о доминировании инородческого элемента в русском
дворянстве, но мог бы сделать и другой — о том, что генеалогии
Рюриковичей сфальсифицированы: все аристократы великороссы объявили себя
«Рюриковичами», возведя свою генеалогию к общему легендарному предку.
Документально можно подтвердить, что
около 1100 года не было на Руси никакой монархии и никакой империи. Мы
видим огромное количество свободных городских общин, власть в которых
постепенно узурпируется князьями. Это очень долгий и сложный процесс,
который было сложно ускорить прямым применением силы. Нам известен лишь
один пример в древнерусской истории, когда княжеская дружина смогла
одержать победу над горожанами, вознамерившимися прогнать своего князя —
это удалось сделать только однажды в 1144 году галицкому князю
Владимирко Володаревичу.
«Князь Владимирко Володаревич Галицкий», гравюра Бориса Чорикова. Источник: viewmap.org
Согласно традиционной версии русской
истории (созданной в имперский период), политические конфликты той эпохи
объясняются попытками низов ликвидировать изначальную монархическую
форму правления — это касается, например, создания Новгородской
республики, которое принято датировать 1136 годом, когда новгородцы
изгнали своего князя. В рамках этой интерпретации представляется
совершенно необъяснимым следующий факт, обнаруженный археологом
Валентином Яниным, который собрал и классифицировал печати на
новгородских документах — после 1136 года количество княжеских печатей
значительно увеличивается по сравнению с количеством посаднических.
Таким образом, нет оснований предполагать, что до «революции» 1136 года
роль князей в Новгороде была выше, чем после — скорее наоборот.
Как уже замечали некоторые отечественные историки, например, Михаил Покровский или Игорь Фроянов, Новгород и Псков были не революционными очагами новой формы правления, а заповедниками старого строя, который до XIII века был общерусским. До XII века вече созывалось повсеместно, как и республиканские магистратуры вроде тысяцких и посадников, непопулярные князья изгонялись из городов. С XII века на Руси начался медленный процесс, который хорошо изучен на примере Рима, Греции, средневековой Италии и Арагона (ситуация в странах к северу от Альп трагичнее — от ранних периодов истории не-средиземноморских стран Европы сохранилось слишком мало письменных документов): узурпация власти в городской республике. Четче всего его можно проследить именно на примере Италии, итальянское средневековье — это, по всей видимости, самая ранняя, действительно подробно задокументированная эпоха мировой истории. Однако такая узурпация всегда проходит проблематично и вызывает сопротивление населения.
Так было в Северной Италии, например, во Флорентийской республике. Согласно официальной генеалогии клана Медичи, это семейство происходило от воина Карла Великого, посвященного в рыцари за убийство великана-людоеда Мугелло. К началу XIV века Медичи были богатыми торговцами шерстью и избирались на невысокие государственные должности. Коренной перелом в их судьбе произошел в XV века, когда Медичи поддержали римских, а не авиньонских пап. После восстановления единства церкви они были назначены управляющими папской казной. В результате Медичи стали богатейшей семьей во Флоренции — члены этого рода несколько раз подряд занимали высший государственный пост — становились гонфалоньерами справедливости. Однако их чрезмерное богатство и явное стремление к узурпации власти обрушивало на них репрессии: им запрещали занимать государственные должности, изгоняли из города. После очередного выдворения они смогли вернуться только на имперских штыках, с войсками Карла V, после чего в 1532 году провозгласили себя уже не гонфалоньерами — но герцогами Флоренции, и легитимность их отныне основывалась не на волеизъявлении общины, но на милости государя Священной Римской Империи и испанского короля.
«Высылка в Москву знатных и именитых новгородцев» Алексея Кившенко. Источник: journal.oscfo.ru
Какие наблюдения можно сделать на
примере судьбы итальянских и русских городов? Во-первых, древнейшим и
«естественным» способом их устройства является республика. Новгород на
Руси XV века или Венеция в Италии XVII — это явление архаичное, остаток
древнего строя, который в прошлом был более распространен. Во-вторых,
для узурпации власти в городе-государстве обычно требуется внешнее
вмешательство или даже прямое завоевание. Андрей Боголюбский делал все,
что в его силах, чтобы избавиться от контроля — перенес свою резиденцию
во Владимир подальше от древних вечевых городов Ростова и Суздаля, сжег
Киев, но с Новгородом у него ничего не получилось. В конечном счете,
этого «первого великоросса на исторической сцене» (по выражению
Ключевского) убила своя же дворня — обычный конец для тирана. Чтобы
узурпация свершилась, нужен был внешний толчок — и он был дан в XIII
веке монгольским завоеванием.
Говоря о внешних признаках монгольского вторжения, пожалуй, слишком много останавливаются на его неспецифических чертах — разрушение городов, истребление населения и его угон в рабство и так далее — это все обычно для средневековых войн. При этом мало внимания уделяют специфическим и часто уникальным чертам монгольской кампании. Дело в том, что это завоевание привело к одной из ключевых социальных революций в русской истории — в результате вторжения произошло:
- Появление на Руси государства. Формы власти, существовавшие до монголов, не заслуживают этого названия.
- Превращение князей из предводителей военных дружин и наемников городской общины в монархов и функционеров хана. Об этом часто говорят в отношении московских князей — здесь все слишком очевидно (Карамзин признавал, что Москва обязана своим могуществом ханам), забывая при этом, что сильная княжеская власть вообще не существовала на Руси до монгольского завоевания. То же касается и церкви — недаром еще в XVII веке церковники, желающие добиться налоговых и прочих привилегий, аппелировали именно к ханским тарханным грамотам.
- Низведение горожан до положения несвободного сельского населения — смердов.
На последнем пункте следует остановиться подробнее. Было бы ошибкой модернизировать социальные отношения раннего средневековья и изображать древнерусские города оазисами демократии и эгалитаризма. В древнерусском обществе существовала более четкая и жесткая грань между городским и сельским населением, чем в средневековых итальянских республиках, Риме или Греции. На Руси горожанин был свободным человеком — в том же смысле, в каком свободным человеком был грек или римлянин. Он участвовал в городском ополчении, не платил налогов, обладал некоторым набором личных и политических прав, в частности, мог (в зависимости от своего социального положения) участвовать в городском самоуправлении, был, в некоторой степени, защищен от княжеского произвола и так далее. Сельского населения — смердов, все это не касалось. Даже в Новгороде смерд был коллективным рабом городской общины, и, что принципиально важно, объектом эксплуатации и произвола со стороны князя. Михаил Черниговский, вступивший на должность новгородского князя в 1229 году, целовал крест на верность горожанам, а смердам «дал свободу на пять лет даней не платить».
То есть, если в пределах городских стен господствовало вече, то за стеной лежала зона княжеской «свободной охоты» и княжеского произвола. Следует заметить, что с точки зрения античного или средневекового человека, уплата дани вовсе не сводится к экономическим отношениям — это акт бесчестья для платящего, свидетельствующий о его зависимом положении. Поэтому неудивительно, что выплата дани для смердов шла в комплекте с утратой всех гражданских прав.
Нашествие монголов, миниатюра из русской летописи. Источник:wikipedia.org
Эта особенность древнерусского города
роднит его не с античными полисами, а, скорее, со «Stato da Mar» —
венецианскими колониями на Балканах: Рагузой, Котором и другими, где
лишь итальяноговорящие католики могли обладать гражданскими правами и
даже ночевать в городе, в то время как православные славяне были лишены
этих прав. Любопытно, что католический патрициат этих городов, усвоивший
итальянскую культуру и язык, как правило, носил вполне славянские
имена, то есть потомки первых колонистов с Аппенинского полуострова были
давно растворены в местном населении, но созданная завоеванием
социальная преграда — сохранялась. Эта же черта социального строя
русских городов, по-видимому, указывает на их изначально колониальный
характер — древнейшие русские города — это фактории, выстроенные
скандинавскими завоевателями для сбора дани с аборигенов. Завоеватели
ассимилировались, потеряли свой язык и культуру, но выстроенная ими
экономическая система, а значит и социальный апартеид сохранились.
Когда монголы попытались включить русские земли в имперскую систему, они столкнулись с ожесточенным сопротивлением городов — восстания против сборщиков дани полыхали на протяжении всего XIII века. Современные исследователи упрощают дело, сводя его к экономическому или религиозному фактору. Пожалуй, определяющую роль здесь сыграло именно нежелание горожан терять свой статус свободных людей — опускаться до уровня смердов. Так что ханы, передав князьям функцию сбора дани, автоматически перевели города из области вечевого в область княжеского права — создали русскую монархию.
«Князь Михаил Черниговский» Василия Смирнова. Источник: en.academic.ru
Не будем останавливаться на перипетиях
сосредоточения этой власти в Москве и отношениях между князьями и
ханами. Достаточно сказать, что с постепенным распадом власти в орде,
господство свалилось в руки главному из князей. Можно провести аналогию с
бывшими секретарями союзных республик СССР, после дезинтеграции
центральной власти, превратившимися в суверенных правителей. Разница
заключается лишь в том, что распад СССР произошел почти моментально, в
то время как Кипчакское ханство постепенно распадалось на протяжении
столетий — даже стояние на реке Угре, вопреки общераспространенному
мифу, привело не к отмене дани, а к снижению ее размера — с 7 тысяч до 1
тысячи рублей в год. Дань исправно выплачивалась до 1502 года, когда
крымский хан уничтожил Сарай, вместе со всеми членами правящей династии
Большой Орды, за исключением немногих успевших бежать в Москву — теперь
ее было некому платить, а московский князь стал совершенно независим.
Так как князь московский, хотел
подчинить своей власти все окрестные территории, включая тогдашние земли
Великого княжества Литовского — нынешние Украину и Беларусь, и был
создан миф («Сказание о великих князьях Владимирских»), направленный на
то, чтобы обосновать его претензии на эти области. А так как место
православного императора оказалось вакантным после взятия турками
Константинополя, то неудивительно, что преемственность московских князей
— через Владимира Мономаха — была возведена к Византии. Именно тогда,
артефакт, который ранее обозначался в завещаниях московских князей как
«шапка золотая», в завещании Ивана Грозного впервые идентифицируется как
«шапка Мономаха».
ИСТОЧНИК...
Понравилась статья? Поделись с друзьями!
Комментариев нет:
Отправить комментарий